Зачем и как оценивать правдоподобность теорий заговора

В последние годы растет количество теорий заговоров и их сторонников – они уже перестали быть нишевым явлением, а в некоторых областях претендуют на мейнстрим. Это говорит о кризисе доверия в обществе и о том, что текущая модель распространения информации работает плохо.

Термины “заговор” и “теории заговора” использую в буквальном, а не уничижительном смысле: тайное соглашение группы людей сделать что-то вопреки интересам не-участников заговора и теория о существовании такого соглашения соответственно.

Растут и последствия поддержки теорий заговора. Не большая проблема, если человек в узком кругу считает что земля плоская или высадка на луну – постановка, и это существенно не влияет на его действия по отношению к себе и окружающим. Трудности возникают, когда достаточного распространения получают теории заговора, действия сторонников которых влияют и на других людей или на общество в целом.

Это стало особенно заметно во время коронавируса, всеобщего вакцинирования и QR-кодов: регулярно встречаю мнения, что коронавируса не существует, его опасность преувеличена, вакцины не работают или даже убивают людей, а фармацевтические компании только и хотят заработать, все антикоронавирусные меры направлены на то, чтобы приучить общество к тотальному контролю и т.п.

Если эти теории заговора неверны и, например, прививаться от коронавируса действительно безопасно и необходимо, то отказ от прививок значительной части населения ставит под угрозу здоровье, благополучие и жизни не только отказывающихся прививаться, но и общества в целом, включая и привитых и тех, кто привиться не может по медицинским основаниям.

Почему нужно оценивать теории заговора

Посмотрев на многие теории заговора высок соблазн отмахнуться от них, покрутить у виска и сказать “такого быть не может, как можно так думать?!”, но это неконструктивная позиция.

Во-первых, проблема теорий заговора не в том, что заговоров не бывает и они все ошибочны, а в том, что заговоры как явление существуют, а некоторые теории получают подтверждение – дальше мы посмотрим на такие примеры.

Поэтому я предпочитаю думать о теориях заговора в категориях вероятности, а не бинарно “возможно/не возможно”. Конечно, нельзя с математической точностью оценить вероятность того, что та или иная теория верна, но можно расположить их на условной шкале:

Совсем невероятные теории из “левой” части шкалы можно не принимать в расчет и не учитывать при принятии решений. Более вероятные теории требуют дополнительного исследования, если они как-то влияют на принимаемые решения (например, касательно той же вакцинации). Также это позволяет учесть, что даже маловероятная теория может включать более вероятные компоненты – заговоры и манипуляции.

Например, когда встал вопрос рекомендовать ли родителям вакцинироваться от коронавируса и какую из российских вакцин выбрать, нельзя было проигнорировать теории заговора вокруг вакцин, надо было разобраться есть ли повод для скепсиса. Я не удивился бы, если при создании, исследовании или регистрации российских вакцин “срезали углы”, что могло привести к дополнительным побочным эффектам или низкой эффективности. В итоге рекомендовал им вакцинироваться Спутником.

Во-вторых, даже на поверхности некоторые из этих заговоров звучат не совсем безумно: история знает много примеров, когда государства обманывали, а частные компании продавали (и продают) недействующие лекарства. Что и говорить о том, когда сознательно продвигают опасные для жизни и здоровья товары в интересах прибыли.

В-третьих, прямая и грубая конфронтация со сторонником теории приведет только к завершению диалога, нежеланию признать ошибку и, возможно, еще большей убежденности в собственной правоте, как предсказывает теория когнитивного диссонанса.

Наконец, аргументация из серии “этого не может быть, потому что не может быть никогда” – логически слабая позиция. Она настолько же подпадает под бритву Хитченса, насколько и сама бездоказательная теория заговора, которую пытается опровергнуть:

Что можно утверждать без доказательств, то можно отвергнуть без доказательств.

Плюс ко всему, я и сам увлекался теориями заговора в разные периоды жизни. Сейчас я не являюсь их сторонником во многом не потому, что у меня появились какие-то новые сведения, а потому, что сформировал подход к оценке их вероятности, даже не зная почти никаких фактов. Про этот подход и хочу сегодня поговорить:

1. На примере настоящих заговоров разберем их важные характеристики.

2. Посмотрим на то, что противодействует заговорам, то есть что заговорщикам нужно предотвратить или преодолеть для успеха.

3. Математически оценим ожидаемую продолжительность жизни заговора и, соответственно, вероятность того, что заговор существует.

4. Дальше на примере этого подхода разберем одну из теорий заговора вокруг коронавируса и вакцин.

Примеры настоящих заговоров

Сначала посмотрим на настоящие заговоры, чтобы на их примере разобрать их основные характеристики.

“Опекунство” над Бритни Спирс

Фанаты много лет утверждали, что исполнительницу Бритни Спирс держат под опекой против ее воли. Так и оказалось: ее признали ограниченно дееспособной, прослушивали разговоры и читали ее сообщения, контролировали ее личную жизнь, заставляли пить лекарства и выступать, не давали получить независимую юридическую помощь.

Проект PRISM: тотальная слежка

Есть распространенное мнение, что государство следит за нами. С тем объемом информации, которое оно о нас собирает, количеством камер повсюду и т.п. это не удивительно. В 2013 году Эдвард Сноуден, разработчик-подрядчик одной из разведывательных организаций США приоткрыл завесу тайны и показал, что государства-союзники во главе с США прослушивают телефонные переговоры, читают электронную почту, наблюдают за социальными сервисами, имеют прямой доступ к инфраструктуре крупнейших IT-компаний – в общем следят за всем, до чего могут дотянутся. При этом они выходят за рамки своих полномочий, по крайней мере в отношении слежки за собственными гражданами.

Исследование сифилиса в Таскиги

40 лет, с 1932 по 1972 годы, в США проводили исследование над 400 больными сифилисом темнокожими мужчинами из города Таскиги. Люди не знали, что участвуют в исследовании, им не сообщали диагноз и не лечили, хотя это было возможно, особенно после открытия пенициллина в 1947 году. Помимо того, что люди 40 лет страдали от излечимой болезни, в конце концов от сифилиса умерло 28 человек, 100 от осложнений, связанных с сифилисом, 40 жен заразились и 19 детей родились с сифилисом.

История чудовищная. Сложно представить, что это было менее 50 лет назад. Причем исследование прекратили не по инициативе ученых, а из-за того, что информация о нем попала в прессу. Центры по контролю и профилактике заболеваний США (CDC, одно из ключевых агентств министерства здравоохранения США) планировали довести исследование до конца, т.е. когда все его участники умрут и их тела вскроют.

Операция Berkshire: отрицание табачными компаниями исследований о вреде табака и зависимости от никотина

Сейчас вред курения – неоспоримый факт. Можно обсуждать что именно в табаке является самым опасным для здоровья или рационализировать курение само по себе, но то, что оно опасно для здоровья, оспорить нельзя – слишком много данных на эту тему уже накопилось.

Однако так было не всегда: еще в 20-м веке курение активно рекламировали и позиционировали как что-то безвредное или даже полезное. Например, рекламная кампания 1930 года: “20 679 врачей сказали, что сигареты Lucky Strike меньше раздражают [горло] … Защита вашего горла от раздражения и кашля” из коллекции Стендфордского университета.

В 1977 году семь крупнейших табачных компаний мира тайно объединили усилия и начали операцию Berkshire (обзор на английском с цитатами из внутренних документов). Уже на тот момент для них не было секретом, что курение является причиной множества заболеваний, а никотин вызывает зависимость. Но бизнес есть бизнес: они договорились совместно бороться с антитабачным законодательством, проводили кампании по нормализации курения в обществе, дискредитировали исследования курения, поддерживали выгодные для них исследования и исследовательские центры.

Кульминацией их попыток стало слушание в Конгрессе США в 1994 году, где представители этих семи компаний под присягой дружно заявили, что считают, что никотин не вызывает зависимости:

В конце концов в 1998 году часть табачных компаний заключила мировое соглашение с 46 штатами США по котором обязались вечно компенсировать штатам определенные медицинские расходы, свернуть лоббистскую деятельность, закрыть некоторые отраслевые организации, не таргетировать молодежь и т.д. Минимальная сумма компенсации за первые 25 лет действия соглашения – 206 миллиардов долларов.

Продвижение опиоидов Purdue Pharma

В США уже как минимум десятилетие бушует так называемая “опиоидная эпидемия” – растет количество людей, зависимых от опиоидных обезболивающих или начавших с них и перешедших на более “тяжелые” вещества. Динамика смертей только от передозировок опиоидами:

С июня 2019 по май 2020 только от передозировки опиоидами в США умерло около 81 тысячи человек.

Одной из причин эпидемии называют слишком широкое медицинское применение опиоидных обезболивающих. Больше всего на этом поприще отличилась компания Purdue Pharma, которая продвигала обезболивающее OxyContin: стимулировали врачей его выписывать как можно чаще, даже при минимальных болях, давали откаты, занижали риск зависимости от препарата и т.п.

На протяжении последних 15 лет компания регулярно платит штрафы и компенсации за свои действия, а в 2020 году признала часть обвинений, согласилась выплатить миллиардные штрафы (как и ее владельцы) и сейчас находится в процедуре реорганизации в некоммерческую организацию.

В сатиристическо-аналитической передаче Last Week Tonight за последние пять лет вышло аж три сюжета с подробным рассказом про это: первый, второй и третий.

Уотергейтский скандал

Один из крупнейших политических скандалов в истории США. В 1972 году несколько человек проникли в штаб кандидата в президенты США от демократической партии, расположенный в комплексе Уотергейт. Они пытались установить там прослушивающие устройства и, возможно, скопировать документы об избирательной кампании. Их задержали, началось расследование.

Многое указывало на то, что они действовали по указанию администрации действующего (и пытающегося переизбраться) президента Никсона, однако достаточных доказательств не было. Впоследствии администрация Никсона пыталась помешать расследованию и скрыть свое участие, что само по себе является преступлением.

Никсон переизбрался на второй срок, но под давлением этого скандала и импичмента ему пришлось досрочно уйти в отставку. Следующий президент помиловал его, поэтому самого Никсона к ответственности не привлекли. Подробнее можно прочитать в Википедии.

Операция “Белоснежка” (Snow White)

В 1970-х годах Саентологи спланировали операцию по внедрению агентов в государственные органы и частные организации для того, чтобы избавиться от компрометирующей их информации, распространять дезинформацию и в целом мешать попыткам расследовать и критиковать действия организации. Если верить Википедии (и источникам, на которые она ссылается), то количество агентов достигало 5 тысяч человек, а их деятельность затрагивала более 30 стран.

Вред PFAS – так называемых “вечных химикатов” (forever chemicals)

Они называются “вечными”, поскольку очень долго разрушаются и эффективно накапливаются в живых организмах. Из-за их нежелания вступать в реакции с другими веществами PFAS повсеместно используют в упаковке, посуде (в первую очередь антипригарных покрытиях), одежде и защитных материалах. Проблема в том, что их связывают с рядом негативных эффектов для здоровья человека, включая рак, болезни щитовидной железы, повышенный уровень холестерина, влияние на развитие плода в ходе беременности.

Уже на раннем этапе компании знали о потенциальных рисках для здоровья и о том, что PFAS могут накапливаться в организме, но продолжали использовать их даже когда появился вероятно менее опасный кандидат.

Думаю, что не стоит торопиться выбрасывать посуду с антипригарным покрытием. Во-первых, методы производства меняются, во-вторых, наверняка уже поздно – эта проблема существует давно и посуда далеко не единственный источник.

Лекарства с ВИЧ

В 1980-х годах только начали изучать синдром приобретенного иммунного дефицита (СПИД) и вызывающий его вирус вирус иммунодефицита человека (ВИЧ). Тогда еще мало было известно о том, как он передается – ориентировались на то, среди каких групп людей он чаще всего встречается.

Одной из таких групп, у которой диспропорционально часто встречался СПИД, были больные гемофилией – наследственным заболеванием крови, при котором нарушен процесс свертывания: не вырабатывается необходимый компонент крови. Заболевание неизлечимо, но его течение контролируют с помощью инъекций недостающего компонента, полученного в том числе из крови доноров.

В начале 1980-х годов появилось объяснение высокой заболеваемости среди гемофиликов: зараженные ВИЧ лекарства, которые были сделаны из крови больных доноров. Похожим образом обстояла ситуация с гепатитом C. История страшная, но еще хуже то, что было дальше.

Лекарство начали термически обрабатывать, чтобы убить вирус, но остались производственные мощности по старой технологии и запасы. Не пропадать же добру: опасный вариант лекарства производили еще примерно два года, а поставки перенаправили на другие рынки (т.е. кроме Северной Америки), преимущественно в Азию.

Проект MKUltra

В 1950-70-х годах ЦРУ исследовало практики (гипноз, сенсорную депривацию, вербальную агрессию и т.д.) и психоактивные вещества (в особенности ЛСД) как способ получать информацию и контролировать поведение людей. Часто исследования проводились без информирования и согласия участников (иногда и вопреки ему в отношении пленных вне территории США).

На фоне Уотергейтского скандала директор ЦРУ приказал уничтожить все документы о программе, видимо понимая, как это будет выглядеть в глазах общественности. Однако около 20 тысяч документов не были уничтожены, потому что их по ошибке сдали не в тот архив. В 1974 году в прессу просочилась информация об этой программе, а сохранившиеся документы были обнаружены в 1977 году.

---

Это только те заговоры, которые пришли в голову, список можно продолжать долго и регулярно открываются новые. Например, мы еще наверняка услышим про заговор о сокрытии вреда добавленного сахара для здоровья, глобального потепления, вреде вейпов и применении их производителями классических стратегий табачных компаний.

Как анализировать теорию заговора

Чтобы проанализировать теорию заговора я обычно следую следующему алгоритму: (1) разобрать заговор на составные элементы и оценить каждый в отдельности, (2) посмотреть какие силы этому заговору противодействуют, (3) оценить ожидаемую продолжительность жизни заговора и, наконец, (4) представить, как бы выглядел бы мир без такого заговора.

Анатомия заговора

Теории заговора обычно неконкретны, поэтому нужно сначала их “приземлить”, разобрать на составные части. На примере приведенных выше настоящих заговоров прослеживается как минимум четыре элемента.

1. Цель заговора

У каждого начинания, особенно, если это какой-то заговор или иным образом тайная операция, должна быть цель – зачем это делать? Цель может быть не сразу очевидна или известна, но она будет и она должна отвечать следующим характеристикам.

Во-первых, она должна быть понятная и приземленная. Здесь важно различать цель и средства ее достижения. Например, нельзя сказать, что цель заговора – это “проведение эксперимента над человечеством”, потому что эксперимент – это только средство, его проводят, чтобы что-то узнать или проверить, т.е. с какой-то целью. В приведенных примерах прослеживаются следующие цели:

• Заработать денег – пожалуй, самая простая, понятная и распространенная цель. На ней основаны заговор табачных компаний, продажа опасных лекарств, проталкивание опиоидов всеми правдами и неправдами, использование опасных веществ в производстве, опекунство над Бритни Спирс.

• Получить или сохранить власть – операция Белоснежка и Уотергейтский скандал.

• Обеспечить безопасность общества и государства (в понимании заговорщиков) – проект MKUltra и PRISM, а также исследование сифилиса в Таскиги – его заявленной целью было лучше понять заболевание, которое угрожает жизням и здоровью людей.

Каждый заговор может преследовать несколько целей, например, где власть, там и деньги, где деньги, там и власть.

Во-вторых, в цели важно то, насколько она выходит за рамки представлений о морали, т.е. насколько легко участники могут рационализировать заговор, чтобы продолжить чувствовать себя “хорошими людьми” (важная часть механизма защиты от когнитивного диссонанса). Одно дело участвовать в сомнительных действиях государства, предположительно направленных на защиту интересов своей страны, хоть и антигуманными и незаконными методами (MKUltra и PRISM), совсем другое – проводить эксперименты над людьми (Таскиги) или продавать зараженные лекарства.

Чем более “дикий” заговор, тем сложнее найти людей для участия в нем и тем выше риск, что у кого-то из них “проснется совесть”. Конечно, встречаются социопаты и психопаты, которых это не волнует, но их количество ограничено, на все заговоры не хватит.

Наконец, цель должна быть соразмерна риску от участия заговора. Нет смысла подбирать копеечные монеты на пути несущегося поезда.

К цели заговора тесно примыкают интересы его участников и исполнителей – они лично что-то от этого получают, например, чувство власти или деньги (хотя бы зарплату за участие в соответствующем проекте). Имея личную заинтересованность если не в достижении целей заговора, так в его существовании и процессе исполнения, человек может оправдать или сделать многое.

2. Масштаб заговора

По масштабу заговоры можно условно разделить на глобальные и локальные. Основной критерий – количество людей, которые должны знать о заговоре, участвовать в нем и хранить тайну. Из приведенных примеров:

• Глобальные: проекты MKUltra и Prism, операция Белоснежка, заговор табачных компаний. Они требовали вовлечения тысяч людей (возможно десятков тысяч), у которых была только часть “пазла”, но каждый из которых мог навредить проекту, раскрыв его существование и некоторые детали.

• Локальные: опекунство над Бритни Спирс, Таскиги, Уотергейт, продажа опасных лекарств, навязывание опиоидов, использование PFAS.

Точное количество участников заговора мы никогда не узнаем, но нам этого и не надо. Здесь важно именно понимать, что для существования заговора необходимо какое-то измеримое количество людей, которые должны реализовывать заговор и держать его в тайне. На основе этих данных мы потом рассчитаем ожидаемую продолжительность жизни заговора.

3. Методы достижения целей

Без методов достижения целей заговор бессилен. Возьмем, например, чипирование – теорию о том, что вместе с вакцинами вводят чипы для контроля сознания или контроля рождаемости (цели называют разные или не называют вовсе). К сожалению, наука еще не дошла до такого уровня миниатюризации, чтобы вместе с вакциной ввести чип – они банально слишком большие. Не говоря уже о том, чтобы с помощью такого чипа как-то воздействовать на сознание человека. В противном случае настолько высокий уровень технологий отразился бы на многих областях жизни.

Конечно, можно предположить, что такой уровень развития технологий скрывают от общества, но тогда нужно включить в круг заговорщиков и специалистов из других областей: химиков, физиков, материаловедов, роботостроителей, программистов.

Напротив, у каждого из приведенных заговоров понятные и простые методы: сокрытие информации, специальные технические средства, принуждение, физическое воздействие, внедрение в организации. Иными словами, они все исполнимы.

4. Методы принуждения участников и третьих лиц

От участников заговора необходимо две вещи: чтобы они помогали достигать цели заговора и сохраняли заговор в тайне. Полагаться на то, что заговорщики будут делать это добровольно, нельзя: рано или поздно у кого-то “проснется совесть” или появится иная мотивация раскрыть заговор.

Поэтому заговорщикам нужны способы принудить при необходимости участников к действиям или хотя бы молчанию, например:

• Участники могут бояться раскрыть заговор, потому что их тоже накажут за участие в нем. Например, десятки участников Уотергейта были привлечены к ответственности.

• Ответственность за раскрытие информации о заговоре. Это характерно в первую очередь для заговоров с участием государства: против Сноудена до сих пор открыто уголовное дело за разглашение государственной тайны, хотя деятельность, которую он раскрыл, являлась в значительной мере незаконной. Ту же логику можно применить и в отношении заговоров корпораций: сотрудник, разгласивший конфиденциальную информацию может понести ответственность за это.

• Увольнение, вред карьере или репутации. Например, на информатора из табачной компании, который заявил о добавлении вызывающих привыкание карценогенов в табак, выпустили 500-страничное дискредитирующее досье, чтобы навредить ему и подорвать доверие его показаниям.

• Угрозы личной безопасности – от психологического и физического насилия, до убийства.

Подобные меры нужны и в отношении третьих лиц, которые не участвуют в заговоре, но случайно, сами или через информатора узнали о заговоре.

Кто и что противостоит заговорам

Организовать сколько-нибудь масштабный заговор – непростая задача. Однако на этом трудности заговорщиков не заканчиваются: заговор необходимо защищать от того, чтобы он не развалился сам или его не раскрыли внешние угрозы.

Организационная сложность

Представим, что вам надо организовать звонок или встречу хотя бы 3-х умеренно занятых человек? Сначала надо состыковать все графики, а потом окажется, что в последний момент у кого-то поменялись планы и нужно перенести.

Что же говорить об организациях: они существуют не благодаря тому, что люди хорошо взаимодействуют, а вопреки тому, насколько плохо они это делают. Смесь неэффективной коммуникации, недопониманий, ошибок, личных интересов, интриг и т.п. создают ядерный коктейль проблем, из-за которого организациями очень сложно управлять и они тратят значительную часть ресурсов на поддержание собственной целостности, а не на достижение целей, для которых созданы.

Теперь представьте заговор с участием сотен и тысяч человек, которые еще и должны хранить его в тайне. Часто, ради теории заговора заговорщиков приходится наделять заговорщиков невероятными организаторскими способностями, граничащими с фантастикой или магией.

Внутренняя конкуренция

У участников заговора интересы могут совпадать не полностью. Они могут быть не согласны со своей долей в прибыли от заговора или с методами его реализации, конкурировать за власть с другими участниками, не говоря уже о личной неприязни и т.п. Это создает мотивацию или отклоняться от условий заговора, работая на себя, или активно вредить ему.

Особенно сильно противопоставляются интересы участников, когда заговор начинает разваливаться и вырастает риск, что его раскроют: каждый начинает думать о собственном будущем. Это хорошо видно на примере преступных сообществ: если заговорит один, сядут все.

Возьмем, например, экономические картели – сговор нескольких участников рынка с целью установить цену на товар, ограничить объем производства или разделить рынок по территории, вместо того, чтобы конкурировать. Картели по своей природе нестабильны: у заговорщиков большой стимул обмануть друг друга – продать больше товара по более низкой цене или залезть на чужую территорию, получив долю прибыли.

Делу картелистов не помогает и то, что в большом количестве стран первый участник картеля, который сдастся государству (и тем самым сдаст других участников), получает поблажки или освобождается от ответственности. Здесь начинаются гонка, кто первый напишет явку с повинной.

Открытость и взаимосвязанность мира

Заговорщикам обычно нужно или скрыть какое-то явление реального мира (например, реальную смертности от вакцин), или создать видимость того, что оно существует (эффективность вакцин). Однако чем масштабнее явление и сам заговор, тем сложнее это сделать: cовременный мир крайне взаимосвязан и открыт. Собираются бесчисленные виды статистики, измерений и данных, существенная часть которых доступна любому желающему. Буквально несколько примеров:

• Некоммерческие проекты: Our World in Data и Gapminder.org – они которые аггрерируют данные из тысяч источников.

• Открытые данные международных организаций: Всемирной организации здравоохранения, Всемирного банка.

• Открытые данные государств: Россия, Канада, США.

• База данных нежелательных эффектов после применения вакцин в США.

В такой ситуации сложно “нарисовать” какой-то один показатель. Во-первых, он не изолирован, а взаимосвязан с другими показателями. Например, если по статистике в стране бум строительства, то это также должно отразиться на статистике производства и импорта строительных материалов, техники, росте занятости в этой отрасли, налоговых поступлений и т.п.

Во-вторых, крупные статистические показатели состоят из более мелких. Данные по стране состоят из данных по регионам, которые в свою очередь состоят из данных по городам и т.п. Придется подделывать данные на всех уровнях.

В-третьих, показатель должен биться с подобным показателем из другого региона, если на них влияют схожие факторы. Например, если на фоне пандемии по всему миру появилась существенная избыточная смертность (превышение общей смертности сегодня над показателями прошлых периодов), то возникнет много вопросов к стране, где избыточной смертности нет. Или там уникально хорошо справляются с пандемией, или фальсифицируют статистику, или пандемии не существует и статистику подделывает уже весь мир.

Наконец, подделать показатель в принципе непросто. В статистической науке разработано множество методов для того, чтобы определить подделку. Возьмем, например, закон Бенфорда, который описывает вероятность появления первой (второй, третей) цифры в числах из реального мира. Согласно ему вероятность, что число будет начинаться на 1 составляет около 30%, на 2 около 17% и т.д. Иными словами, вероятность увидеть показатель из реального мира в сотнях выше (например, 103), чем в девяностых (например, 96) в 6,5 раз.

Если набор чисел существенно выбивается из этой закономерности, то это может говорить о том, что значения корректировали вручную. Это чаще всего используют при аудите статистики и финансов.

Есть и куда более изощренные способы проверить качество данных. Например, первая публикация разработчиков вакцины Спутник вызвала много вопросов: показатели участников исследования совпадали чаще, чем этого можно было бы ожидать, что могло свидетельствовать об ошибках, подтасовке данных, особенностях методики измерений или маловероятном совпадении. Хорошо, что последующие исследования и практика применения показали эффектиность и безопасность вакцины.

Внешняя конкуренция

Заговор и заговорщики не существуют в вакууме: вокруг них живут обычные люди, которые прямо или косвенно заинтересованы в раскрытии заговора и привлечении заговорщиков к ответственности. Такая мотивация бывает разного толка:

• Жертвы заговора – раскрытие заговора прекратит негативное воздействие на них, а может и сулит компенсацию. Например, мы знаем так много о заговоре табачных компаний во многом потому, что отдельные люди и поддерживающие их государственные служащие годами судились с заговорщиками и добились раскрытия внутренних документов компаний.

• Государственные служащие – всем хочется продвинутся по карьерной лестнице. Громкое расследование – лучший способ получить повышение или даже сменить род деятельности. Так часто обстоит дело в США: прокуроры штатов получают известность на громких делах и потом баллотируются в губернаторы, Палату представителей или Сенат.

• Конкуренты и недоброжелатели заговорщиков, которые получат прямую выгоду от раскрытия заговора или действуют вопреки ему в своих интересах. Они будут расследовать любые зацепки.

  Вернемся к примеру с картелями: вторая причина их нестабильности – открытость рынка. В зависимости от порога входа на рынок (размера необходимых для этого инвестиций или жесткости регуляций) рано или поздно на него придет новый независимый игрок, не связанный условиями сговора. Своим независимым поведением он дестабилизирует рынок и отъест часть доли у картелистов. В этой ситуации у них будет еще меньше мотивов для соблюдения условий картеля и больше, для их нарушения.

• Информаторы из числа участников заговора или посвященных в него лиц могут хотеть разрушить его, разочаровавшись в нем, или по другим мотивам (слава, деньги, чтобы спать спокойно). Например, многое о Уотергейтском скандале мы узнали от информатора из ФБР, о программах слежки – от Эдварда Сноудена, о добавлении в сигареты вызывающих привыкание потенциальных канцерогенов – от сотрудника табачной компании.

  Недавно возник скандал вокруг Facebook. В компании знали о вредном воздействии своих социальных сетей на психику подростков, но держали это в тайне и не пытались исправить (или пытались, но слишком вяло). Кроме того они делали исключения из своих правил для популярных токсичных персонажей и спустя рукава занимались модерацией контента. Это стало известно из десятков тысяч внутренних документов, которые слила сотрудница.

• Журналисты (особенно журналисты-расследователи) – их успех напрямую завязан на том, какие тайны и неприглядные секреты они смогут раскрыть. Благодаря, в первую очередь, им не затух Уотергейтский скандал, мы знаем о рисках PFAS и экспериментах ЦРУ над людьми.

  Свежий пример работы журналистов: они сделали вид, что представляют крупную нефтяную компанию, которая ищет специалиста по связям с государственными органами. Думая, что его собеседуют, старший лоббист нефтяной компании ExxonMobil под запись рассказал им как компания последние 40 лет борется с наукой об изменении климата, размывает повестку, предлагает обреченные на провал меры, чтобы выглядеть экологичнее, лоббирует политиков и т.п. Если интересно подбробнее, рекомендую посмотреть разбор самых интересных частей в юмористическом ключе:

  

Как правило заговоры рушит не кто-то один, а сразу несклолько акторов: страдания жертв заговора привлекают журналистов, которые вызывают интерес к проблеме, затем кто-то из заговорщиков становится информатором, подключаются чиновники и довершают все это конкуренты, которые не применут подлить масла в огонь (если сами в подобном не замешаны, конечно).

Государственное вмешательство

Если в заговоре не участвует государство (как институт, а не коррумпированные чиновники), то оно обладает полномочиями и ресурсами для того, чтобы помешать заговорщикам. При этом у государства есть уникальный козырь, кторого нет ни у кого другого: монополия на насилие – только государство может легитимно провести обыск, допросить, истребовать иным образом защищенные документы, ограничить свободу и т.п.

В части приведенных ранее примеров заговоров ключевую роль в раскрытии заговора сыграло именно государственное преследование и угроза личной уголовной ответственности участникам: Уотергейтский скандал, операция Berkshire, операция “Белоснежка”, опиоиды Purdue Pharma.

Участники заговора могут попробовать остановить расследование коррупционными способами, но это не всегда так просто и оставляет следы. Как раз операция “Белоснежка” была предназначена для борьбы с расследованиями, но получилось так себе.

Независимый источник истины

Если заговор касается объективной реальности, то кто-то со временем доберется до правды своими путями. Как говорится: шила в мешке не утаишь. В первую очередь это касается изобретений и научных исследований.

Например, про зависимость от никотина было известно задолго скандала с табачными компаниями, можно было спорить о величине эффекта, его механизме и т.п., но зависимость уже перешла в область научного факта. Поэтому заговор табачных компаний был направлен не на то, чтобы скрыть этот факт, а на то, чтобы а) выступить единым фронтом и не сдавать позиции и б) посеять сомнение в этом факте в сообществе, запутать правду.

То же самое касается и борьбы ресурсодобывающих компаний с экологической повесткой: они давно отказались от идеи отрицания изменения климата и загрязнения среды и перешли к стратегии табачных компаний – наводнить область противоречивыми данными, чтобы сделать доступ к истине сложнее и перевести стрелки на кого-то другого.

В философии науки есть даже гипотеза множественного открытия о том, что большинство открытий и изобретений делают независимо и примерно в одно время разные люди. В такой ситуации скрыть научный факт еще сложнее.

Человеческий фактор

Наконец, самый непредсказуемый фактор – человеческий. Люди совершают ошибки, проговариваются, выпивают лишнего, рассказывают что-то кому-то по секрету, срываются. Чем больше человек вовлечено в заговор, тем с большей вероятностью и раньше это произойдет.

Забавный пример человеческого фактора: несколько лет назад фитнес-трекеры с GPS и сервис для фитнес-энтузиастов Strava раскрыли местонахождение военных баз и постов баз нескольких стран, потому что на социальных картах было видно, как военнослужащие бегают по периметру базы или маршрутам патруля:

Благодаря социальным инструментам Strava можно было даже идентифицировать часть военнослужащих на этих базах. Бегун – находка для шпиона.

Ожидаемая продолжительность жизни заговоров

Как долго заговор может оставаться в тайне можно оценить математически. В 2016 году вышло исследование “О жизнеспособности конспиративных убеждений” (On the Viability of Conspiratorial Beliefs, Grimes D.R.), в котором автор построил простую модель риска раскрытия заговора изнутри.

Представим, что каждый участник заговора может добровольно или по ошибке раскрыть его с вероятностью Х% в год. На основе этого можно посчитать вероятность раскрытия для заговоров разной численности и как риск раскрытия меняется с течением времени. Число участников может быть константой или уменьшаться из-за естественной убыли, что особенно актуально для долгоживущих заговоров.

Необходимо только рассчитать вероятность каждого участника раскрыть заговор – остальное будет делом математики. Для этого автор оценил количество участников трех настоящих заговоров и сколько они оставались в тайне:

• эксперимент в Таскиги,

• PRISM,

• криминологический скандал вокруг ФБР, где они годами знали, что некоторые виды экспертиз были псевдонаучны и ненадежны, но продолжали их использовать в уголовных делах, а невинно осужденные продолжали сидеть в тюрьме.

Самая низкая вероятность оказалась у PRISM 0,000409% (409 миллионных процента) на участника в год, что не удивительно, учитывая роль государства и защиту государственной тайны. Этот показатель он и взял за основу модели.

Если презюмировать средний возраст заговорщиков 40 лет и их смертность, а порог раскрытия установить в 5%, то, чтобы заговоры прожили соответствующее количество лет, их численность не должна превышать:

Количество лет	Количество участников
5	2531
10	1257
15	838
20	628
25	502
30	418
40	313
50	251
100	125

Может показаться, что порог в 5% слишком низок, а достижение его только через 10 лет при численности заговора в 1257 человек – впечатляющий результат. Однако это очень консервативная оценка:

1. Автор взял самую выгодную из имеющихся вероятностей раскрыть заговор.

2. Исследование учитывает только риск раскрытия самими участниками, но не рассматривает риски извне.

3. Не рассматривается риск раскрытия заговора в зависимости от его тематики: чем более “дикий” заговор, тем с большей вероятностью кто-то сорвется.

4. Не рассматривается сложность исполнения и характер заговоров. Например, официальное участие государства сильно помогает держать заговор в тайне.

5. Два из трех заговоров, на основе которых построена модель, были в 20-м веке, когда еще не было такой информационной открытости – социальных сетей, интернета и т.п. Не говоря уже о большем внимании общества к социальной справедливости и моральным последствиям действий компаний.

Конечно, есть повод и для скепсиса. Во-первых, возможна ошибка выжившего: за основу автор взял три раскрытых заговора, однако это могут быть заговоры-неудачники, среди массы нераскрытых более долгоживущих и масштабных. Во-вторых, модель простая и сильно зависит от входных данных – разные презумпции могут привести к совсем разным результатам. Вместе с тем, автор компенсирует это тем, что всегда из доступных значений выбирает самые выгодные для заговорщиков.

В конечном итоге, в этом исследовании интересны не столько конкретные числа, сколько аналитический подход к оценке продолжительности жизни заговоров. Как говорится: все модели неверны, но некоторые – полезны.

Как бы выглядел мир, если бы заговора не было

Следующий подход требует воображения и интеллектуальной честности, прежде всего перед собой. Представим альтернативную вселенную, в которой:

• заговора не существует,
• где люди, организации и государства имеют тенденцию совершать ошибки, стремятся заработать побольше денег и сохранить власть, часто сомнительными средствами,
• коррумпированные политики будут использовать что угодно в своих целях и т.п.,
• при этом они будут делать это из своих эгоистичных интересов, без зловещей координации друг с другом.

Можно ли объяснить происходящее без теории заговора? Насколько правдоподобным будет выглядеть такой мир и что останется необъясненным?

Разбирать нестыковки лучше по-отдельности. Да, в какой-то момент может накопиться критическая масса, говорящая, что за происходящим действительно может стоять что-то большее, но большинство явлений можно объяснить более прозаически, нежели теорией заговора.

Этот прием похож на бритву Хэнлона:

Никогда не приписывайте злому умыслу то, что вполне можно объяснить глупостью [или ошибкой].

и бритву Оккама:

Не стоит множить сущности без необходимости или Если существует несколько логически непротиворечивых объяснений какого-либо явления, объясняющих его одинаково хорошо, то следует, при прочих равных условиях, предпочитать самое простое из них.

Анализ теории заговора о вакцинах от коронавируса

Попробуем разобрать по этому плану одну из теорий заговора вокруг коронавируса и вакцин: вакцины от коронавируса не нужны и их проталкивают фармкомпании для того, чтобы заработать.

Анатомия заговора

1. Цель заговора

Да, денег можно заработать много, но и риски огромные: если обман раскроется, штрафами и компенсациями не отделаться, тут бы голову на плечах сохранить. Учитывая сложность реализации, о которой мы поговорим ниже, этот риск не выглядит оправданным.

2. Методы достижения целей

Этот заговор может теоретически существовать, если соблюдается хотя бы одно из условий:

1. Опасность коронавируса преувеличена, он не сильно хуже гриппа, поэтому вакцинироваться смысла нет вне зависимости от того, работают ли вакцины.

2. Вакцины неэффективны, это просто способ заработать. Насколько опасен коронавирус здесь не важно.

Если не соблюдаются оба эти условия, то и нет предмета для заговора: когда коронавирус опасен, а вакцины эффективны, желание фармацевтических компаний на них заработать не имеет большого значения – это уже вопрос ценового регулирования, а не заговора.

Кажется, что нарисовать заболеваемость/смертность или эффективность вакцин от коронавируса несложно, взял и сделал. Но на практике сделать это незаметно и по всему миру практически невозможно.

1. Что нужно для того, чтобы завысить опасность коронавируса:

• Об опасности коронавируса твердят органы здравоохранения и международные организации по всему миру. Они и их сотрудники должны участвовать в заговоре.

• О рисках и последствиях болезни коронавирусом написаны тысячи научных статей на основе как статистических данных, так и историй болезни. Ученые и врачи также должны участвовать в заговоре или быть под его контролем.

• По официальным данным оценка летальности вируса среди всех возрастных групп по миру примерно 2% (т.е. умирает каждый 50-й заболевший). Эту статистику заболеваемости и смертей от коронавируса придется нарисовать.

• Нужно подделать избыточную смертность и статистику по ожидаемой продолжительности жизни, которые сильно изменились на фоне пандемии, подробнее посмотрим дальше. Чтобы добиться такого эффекта, нужно или полностью подделать эти показатели, или контролировать ученых, которые этим занимаются, или есть какой-то неизвестный не связанный с коронавирусом фактор, который на них повлиял.

• Необходимо убедить государства и политиков всего мира вводить меры дистанцирования, локдауны, QR-коды, подрывая экономику и т.д. – меры очень непопулярные у избирателей.

2. Чтобы скрыть неэффективность вакцин заговорщикам нужно:

• Убедить в их эффективности все научное сообщество, фальсифицируя десятки крупных исследований и сотни более мелких, проводившихся по всему миру.

• Убедить политиков в том, что (1) на эти вакцины нужно потратить деньги и (2) необходимо вводить обязательную вакцинацию для отдельных категорий граждан и профессий, а также ограничительные меры в отношении невакцинированных.

• Занизить статистику заболеваемости вакцинированных, которая существенно ниже, чем невакцинированных, или, если вся статистика поддельная, – учесть это при фальсификации.

• Заговорщикам придется бороться/договариваться с производителями других вакцин, которых по разным оценкам от 100 до 150+. Или сделать вид, что такие производители есть.

Уже на этом этапе заговор выглядит неправдоподобным: слишком многое нужно подделать и многих контролировать.

3. Масштаб

Пожалуй, самый крупный из раскрытых заговоров – это программа PRISM. Она включала координацию разведовательных органов пяти государств – Австралии, Канады, Новой Зеландии, Великобритании и США (т.н. альянс “Пяти глаз”) и десятков крупных IT-компаний и, наверное, сотен подрядчиков. В приведенном выше исследовании количество людей, вовлеченных в программу PRISM оценили в 30 тысяч человек.

Масштаб заговора с коронавирусом/вакцинами как минимум на порядок выше как по численности, так и по разнообразию вовлеченных субъектов и их географии. При этом, если на пользу PRISM работали понятная идеология (защита интересов общества), законы защите государственной тайны и весь аппарат государственного принуждения, то для заговора вокруг коронавируса все наоборот – какой-то правдоподобной идеологии там не видно, ответственности за раскрытие заговора нет, а аппарат государственного принуждения, если он и участвует в нем, будет поддерживать заговор до первого предупреждения – как только заговор станет публичным машина государства быстро перестроится.

По оценкам того же исследователя, о котором мы говорили выше, количество человек, которые должны участвовать в заговоре составляет:

• 52 тысячи работников органов здравоохранения
• 886 тысяч работников фармацевтических компаний
• больше сотни тысяч исследователей – точной цифры нет, потому что их количество оценивается исходя из количества научных публикаций, которое растет со временем

Итого около миллиона человек. Даже если оценка завышена в несколько раз, это не сильно меняет результат: заговор все равно остается самым масштабным в истории и долго в тайне прожить не может.

4. Меры воздействия на участников

В этом заговоре проблемы и с методами воздействия на участников:

1. Их слишком много. Превентивно контролировать такое количество невозможно. Отлавливать нарушителей и информаторов среди заговорщиков тоже непростая задача: судя по количеству утечек в прессе и отстутсвию значимых последствий для подавляющего числа информаторов в других случаях, задача это непростая. При этом вне зависимости от последствий для конкретного информатора, скрыть уже раскрытую тайну очень непросто.

2. Заговорщики расположены по всему миру, поэтому и меры принуждения должны быть глобальные.

3. Слабые легитимные способы принуждения. На государство рассчитывать не приходится, максимум на защиту служебной или корпоративной тайны, и то с большой натяжкой.

4. Разные виды участников заговоров: чиновники на разных уровнях, работники международных организаций, ученые, врачи, журналисты и т.д. Все они существуют в разных средах, с разной мотивацией и иерархией. Нет единого рычага давления на них, кроме государственного принуждения, которого, как мы выяснили, здесь нет.

   Так, если в стране есть политическая конкуренция, то необходимо, чтобы в заговоре участвовали все стороны, иначе политики-конкуретны просто раскроют заговор и на этой волне они получат огромную поддержку населения, недовольного ограничениями и обязательной вакцинацией, не говоря уже о самом факте обмана.

Что пытается разрушить заговор

Такой заговор затрагивает интересы всего населения планеты, значит и врагов у него будет предостаточно, как внутри, так и снаружи. У участников заговора будет высокая мотивация его раскрыть. Во-первых, маловероятно, что раскрывший такой заговор будет привлечен к ответственности. Во-вторых, информатор, скоре всего, получит защиту общества, славу и хорошо на этом заработает. Наконец, у этого заговора нет идеологической подоплеки, как, например у PRISM – раскрывшего его Сноудена по-прежнему многие считают предателем, потому что он поставил под удар спецслужбы и навредил обороноспособности государства.

Внешние враги – практически все человечество, за исключением участников заговора, как бы пафосно это не звучало. Любой журналист, политик, ученый пожнет большие плоды, если сможет доказать существование заговора. Правда, это создает и обратную мотивацию: если заговора не существует, то очень выгодно сделать вид, что ты его раскрываешь – на этом можно заработать очков популярности среди сторонников теории.

Оценка продолжительности жизни заговора

Новое исследование

Автор первого исследования о продолжительности жизни заговоров, используя ту же методику, оценил вероятность раскрытия заговоров вокруг коронавируса. Для заговора о том, что коронавирус это мистификация риск меняется со временем следующим образом:

По горизонтали – недели, по вертикали – вероятность разоблачения от 0 до 1. Оранжевая линия – в заговоре участвую только органы здравоохранения, синяя – организации + исследователи, красная – еще и фармацевтические компании. По этой модели видно, что вероятность раскрытия через 100 недель (2 года) почти 100%. Исключение: заговор с участием только органов здравоохранения, но (а) он самый маловероятный, (б) даже для него риск приближается к 40%.

Для второго заговора о том, что коронавирус – это только повод для массовой вакцинации (не совсем совпадает с нашим примером, но состав участников тот же) – график следующий:

Рассматриваеся участие фармацевтических компаний отдельно или с исследователями. В обоих случаях через 100 недель вероятность почти 100%.

В табличном виде вероятность раскрытия в зависимости от состава заговорщиков и времени (в неделях) выглядит так:

Участники заговора	>= 50%	>= 75%	>= 95%
Органы здравоохранения	171	342	740
Органы здравоохранения + исследователи	50	71	97
Фармацевтические компании	11	21	45
Фармацевтические компании + органы здравоохранения	10	20	43
Фармацевтические компании + органы здравоохранения + исследователи	10	20	40

Опять же, это риск только того, что один из участников заговора раскроет его сам специально или по ошибке. Никакие внешние факторы не учитываются.

Считаем вероятость сами

Нам не обязательно верить исследователю наслово. Возьмем ту же базовую вероятность 0,000409%, что участник раскроет заговор в течение года и консервативную оценку числа участников – 100 тысяч человек (в исследовании рассматривался сценарий до миллиона).

Теперь представим, что каждый заговорщик – это монета с двумя сторонами – раскрыть и не раскрыть. Но это “нечестная монета”: она с вероятностью 0,000409% может упасть “орлом” (раскрыть) или 100% - 0,000409% = 99,999591% “решкой” (не раскрыть).

Раскрыть заговор может и один “орел”, значит, чтобы заговор остался в тайне все монеты должны упасть решкой. Чтобы посчитать эту вероятность нам надо умножить вероятность решки 99,999591% на себя столько раз, сколько монет мы подбрасываем, то есть сколько заговорщиков участвуют – 100 тысяч. Получаем 99,999591% ^ (возведение в степень) 100 000 = 66,43% того, что в течение года заговор не раскроют.

Наконец, чтобы получить вероятность раскрытия заговора нам нужно вычесть из 100% вероятность, что не раскорют: 100% - 66,43% = 33,57%. Собираем всю формулу вместе:

100% - (100% - 0,000409%) ^ 100 000 = 33,57%

Заметка на полях: сначала для простоты хотел умножить вероятность каждого участника на их количество – получилось 40,9% – на глаз близко к “правильному” результату. Однако, к сожалению, с вероятностями так работать нельзя, и это легко проверить: если бы участников было 250 тысяч, то вероятность раскрытия в течение года превысила бы 100%. Такого быть не может: всегда остается хотя бы небольшой шанс того, что заговор не раскроют, поэтому вероятность раскрытия будет стремиться к 100%, но никогда не достигнет их.

Как бы выглядел мир в отсутствие заговора

Судя по имеющейся информации власти и/или отдельные чиновники действительно манипулируют данными, в первую очередь о заболеваемости и смертности, некоторые производители срезают углы при исследованиях, а кому-то, возможно, не удалось сделать эффективную вакцину. Все это, конечно, не добавляет веры официальным источникам, но дела не меняет: все “нестыковки” без проблем объясняются человеческими ошибками, политической целесообразностью, жадностью или карьеризмом, и не требует масштабного всемирного заговора.

Сигналы из реальности

Что нужно для существования заговора и насколько вероятно, что он уже развалился бы, мы оценили. Теперь посмотрим на новости, которые говорят о том, что либо у заговорщиков нет контроля за прессой (а значит, что и у заговора нет шансов), или что заговора нет.

1. Судя по данным по всему миру летальность коронавируса находится где-то в районе 2%. Есть страны, где этот показатель ниже, но причин много и их надо рассматривать отдельно, плюс на общую картину они не влияют.

   

   В России на 23 ноября летальность составляет 2,83%. Это хорошо коррелирует с официальными данным по Москве – 2,78-3,88% по состоянию на 1 июля 2021 (первое – где коронавирус является основной причиной смерти, второй – основной или как сопутствующее заболевание). В декабре 2020 была похожая статистика 2,6-2,9%.

   Сравним с гриппом: каждый год в мире гриппом заболевает (оценочно) 1 миллиард человек, умирает от него 290-650 тысяч (источник). Смертельность примерно 0,029-0,065%.

   То есть смертельность коронавируса в 30-69 раз больше, чем от гриппа (это очень грубая прикидка, главное – отличается на один или несколько порядков). Здесь мы не рассматриваем тяжесть течения болезни, долгосрочные последствия и то, что 2% у коронавируса – это летальность при принимаемых беспрецедентных глобальных мерах по его сдерживанию: на пике бесконтрольного распространения в Италии она превышала 14%.

2. Видна значительная избыточная смертность – превышение смертности за рассматриваемый период над ожидаемой, исходя из данных за прошлые периоды. Например, в ноябре 2021 общая смертность в России была выше ожидаемой на 83%. Данные предварительные и еще будут уточняться, но разница очень большая и что-то должно ее объяснить:

   

   За 2020 год избыточная смертность составила 358 тысяч человек. На примере Москвы в декабре 2020 и июле 2021 видно, что большая часть или даже вся избыточная смертность объясняется коронавирусом.

   По официальным данным за тот же период от коронавируса умерло 57 тысяч человек, то есть в 6,3 раза меньше избыточной смертности. Разницу между официальными данными о смертях и избыточной смертностью можно объяснить двумя причинами. Во-первых, измерять смертность действительно сложно, расхождения есть не только в России, хоть и не такие большие. Во-вторых, как раз этим показателем власти могли манипулировать, для этого были и мотив (голосование по поправкам в конституцию, чемпионат по футболу, выборы, например) и методы, хоть и грубые, оставляющие много следов. Только это манипуляции в сторону занижения, а не завышения, но от этого не легче, потому что подмывает веру официальным данным.

3. К слову о манипуляциях данными: из порядковых номеров в реестре заболевших коронавирусом следует, что их в 5 раз больше официальных данных.

4. Существенно упала ожидаемая продолжительность жизни. По словам исследователей “такого падения ожидаемой продолжительности жизни не было со времен Второй мировой”.

5. Регулярно появляются негативные новости о вакцинах (заслуженно и незаслуженно):

• в Японии нашли частицы нержавеющей стали в партии вакцин

• бывшая сотрудница одной из лабораторий рассказала о нарушениях при клинических испытаниях вакцин

• разработчиков вакцин из-за аномалий в данных в статье станут подозревать в фальсификации данных

• критикуют исследование другой вакцины

  Существование заговора зависит от полного контроля над средствами массовой информации и необходимости вакцинировать как можно больше людей (иначе как еще на них заработать?). Неясно как при таком уровне контроля допускают негативные новости.

6. Люди самоорганизуются, чтобы отслеживать побочные эффекты, количество антител и эффективность вакцины Cпутник-V. А другая группа провела свое исследование и анализ данных по ЭпиВакКороне и у них множество вопросов к ней.

7. Даже в Китае, где система социального рейтинга и полная изоляция интернета, не удалось замолчать историю доктора, первым забившего тревогу о коронавирусе: тогда полиция обвинила его в распространении ложных слухов. Властям пришлось принести извинения, но уже после того, как он сам умер от коронавируса.

8. Администрация губернатора штата Нью-Йорк занизила смерти от коронавируса в домах престарелых, которые, возможно, были следствием ошибочных директив администрации. Потом в прессу попала запись разговора одной из чиновниц, где она сказала, что данные скрыли, чтобы их не использовали политические конкуренты (приближались выборы президента США). Расследование продолжается.

Конечно, при должном желании можно объяснить все эти публикации как подделки – или статистику нарисовали, или двойной блеф, когда критикуют сами себя, чтобы сделать вид, что пресса не подконтрольна. Но, исходя из всего, что мы обсудили выше, вероятность этого стремится к нулю.

---

Подавляющее количество теорий заговора после такого анализа переходят в разряд крайне маловероятных: уж слишком неправдоподобно они выглядят, требуют практически невозможных навыков и эффективности со стороны заговорщиков, а также полного контроля за информационным полем. При этом все нестыковки и противоречивые сведения в реальном мире легко объясняются банальными вещами.

Теории, которые выживают, намного меньше по масштабу и не так удивительны: ради власти, денег или славы можно пойти на многое и для этого не нужны глобальные теории заговора.

---

Поздравляю, вы дочитали этот опус до конца. Что думаете о теориях заговора и о таком подходе? А если вам это еще и было интересно или чем-то зацепило, то поделитесь ссылкой – может кому-то еще понравится.

P.S. Мне всегда было интересно, работают ли призывы оставлять комментарии и делиться в социальных сетях – если это все делают, значит должно работать? )